Владимира Слепченко относят к когорте неординарных живописцев современности. По словам художника у любой картины должна быть тайна, тогда она будет жить долго или вечно. Думаю, эту тайну он сумел в полной мере передать своим полотнам, выставленным в Национальном театре им. И. Франко, потому что я своими собственными глазами видела, как многочисленные зрители во время антракта любовались его маленькими шедеврами, посвященными Киеву, подолгу останавливались и вглядывались в знакомые места, пытаясь понять, что они видят, ведь родившись и живя в Киеве, многие до конца своих дней так и не знают разницу между Александровским и Николаевским костелами.
В. Слепченко считает, что именно символы позволяют человеку мыслить всеобъемлюще, создавая в его голове череду ярких воображаемых картинок, которые и формируют общее восприятие. В данном случае мы имеем дело с восприятием Киева, его столетиями формировавшейся символикой.
Я бы назвала картины художника дидактическими, потому что ликвидация как культурной, так и урбанистической безграмотности, хотя бы в виде наочно-информационных полотен, нужна киевлянам как никогда, ибо Киев, расширяясь и становясь все более безразмерным, дает кров многочисленным переселенцам, для которых прекрасное не имеет значения, если оно не связано с наполнением карманов. А подобное безразличие приводит к разрушению культурных объектов и духовному одичанию.
Что же поражает меня в ностальгических картинах В. Слепченко?
Общей метафоры и не подберешь, поскольку тематическая наполненность каждого полотна отличается своей личной неповторимостью.
Вот покрытый глыбами льда весенний Днепр на фоне Киево-Печерской Лавры, а на переднем плане художник разместил нежные цветы и сочные фрукты. Грядет весна с ее роскошным цветением и полным свежести воздухом, растает сковавший воды огромной реки суровый лед, и понесутся бесконечные свежие потоки по вновь вздымающейся груди юной земли.
А эта картина называется «Дорога к храму». Она бледна и мрачна, но золотые главки придают полотну живости и солнечности посреди сумрачного неба. Маленькие и тонкие фигурки бредут к Софиевскому собору, а вокруг стоят уснувшие нагие деревья, и лежит лоскутный снег. Тоскливо и одиноко смотрятся люди-букашки на оледеневшей мостовой. Но более всего меня привлекает еле заметные косые полосы застывшей в воздухе плачущей воды. Наверное, идет дождь со снегом, потому что асфальт светится так, словно его разбили на мокрые осколки граненого стекла или превратили в гладь покрытого коркой льда зимнего озера.
На этом полотне симпатичная торговка Бессарабского рынка соблазняет покупателей своей женственной улыбкой. Ее округлые формы пышут здоровьем на фоне предлагаемого ею свежего товара. Милый натюрморт с тортом в виде здания, я бы так охарактеризовала картину «Эх, Бессарабка».
А вот и костел Святого Николая. Что делает полотно столь привлекательным и чарующим? Мне импонируют расплывчатые готические формы, еле заметные очертания зданий, стоящих позади костела и не имеющих никакого значения по сравнению со значимостью главного объекта. Тем не менее, еле проглядывающиеся стены соседних домов словно подтверждают замысел доминантности: что может сравниться с ликующей готикой, чей порыв невозможно превзойти? Художник дает волю моему ищущему воображению: я могу припомнить некоторые детали и самостоятельно их добавить, а рамки моей фантазии безграничны: есть высокие шпили, фронтальная розетка-тимпан, стрельчатые окна и строгий симметричный фасад; остальное существует в моем мозге и развивается по задуманному мною архитектурному сценарию. Костел Святого Николая – одно из самых красивых сакральных зданий Киева, роскошь в бетоне, реализованная по проекту В. Городецкого, а зрителю остается лишь суметь уловить его неповторимость в разные поры года и при любой погоде.
Пожалуй, следующую картину я могу назвать одной из моих любимых. Меня привлекают яркие краски знойного заката и узкая улочка с плотно прилегающими друг к другу домами. Таких кварталов в Киеве осталось совсем немного. Они постепенно уходят в небытие благодаря новым застройкам, потому как в основном расположены в элитных центральных районах города. Полотно называется «Мелодия старого города». Эта мирная мелодия витает в желто-оранжевом воздухе, устремляясь вверх и вниз беловатыми потоками. Картина настолько цветиста и загадочна благодаря подобранной художником цветовой гамме, что кубические конструкции домов кажутся горящими и полыхающими в огромном пожаре, хотя это всего лишь колористический эффект знойности заходящего солнца.
Если говорить о другом любимом мною полотне, то у него далеко не мирный характер, как у предыдущего изображения улочки. Картина посвящена событиям января 2014 года во время революционного переворота, когда на улице М. Грушевского гибли люди от выстрелов снайперов, сжигались сотни покрышек, и город задыхался от гари, копоти, смерти и боли. Над восставшими зависла светлая фигура Христа, которой нужно спасти и сохранить страдающую от холода и усталости толпу повстанцев. Полотно так и называется «Спаси и сохрани…». Меня поражает цветовое разнообразие, крупные мазки, наложенные в хаотичной манере, с едва различимыми телами стоящих людей. Только лицо и руки Спасителя, флаг и кусок арки, ведущей к стадиону им. В. Лобановского, четко различимы. Эти объекты символизируют место, страну и веру, а те, для кого они стали оплотом борьбы, представляют бесформенную массу, сливающуюся с высокими языками горящего пламени. Картину делают восхитительными кобальтовые мазки в виде планок, перемежающиеся с переливами одиноких желтых и плавно ниспадающих вниз частых вкраплений белого цвета.
По словам самого художника линии на его картинах несут свой особый характер.
Посредством линий можно передать движение. И не просто движение, а движение нашего времени…
На полотне «Химеричные феерии Городецкого» линии раздвигают время, словно занавеси-жалюзи. При помощи шара, похожего на шлем космического скафандра, мы можем попасть в другой мир, где живут мифологические химеры, или на охоту в Африку, которую любил романтичный В. Городецкий, − нас увлекает в путешествие таинственный дом с коровником. Кстати, на сегодняшний день он действительно подобен химере, потому что хотя бы подойти к нему − это все равно что реализовать несбыточную идею. После революционных событий вся улица Банковая огорожена полицейскими нарядами.
Вот еще один человек искусства на картине В. Слепченко − Сергей Данченко, Народный артист СССР и бывший руководитель театра им. И. Франко.
С. Данченко отдал Национальному театру им И. Франко 23 года своей жизни в должности главного режиссера и художественного руководителя.
Оба полотна висят отдельно от основной выставки. И места для них выбраны не случайно. Зрителю необходимо почувствовать масштабы обеих картин, увидеть любимые временные линии В. Слепченко, в особенности, на портрете С. Данченко. С их помощью и согласно своей концепции художник выражает постоянную связь человека с искусством в разрезе современного пространства и спешащих или отстающих стрелок общечеловеческих часов.
Вот оголтело тикают ходики, и мы оказываемся возле дома по ул. Андреевский спуск, 13. Входим в дом, построенный киевским архитектором Н. Гордениным, и попадаем в комнаты семьи Булгаковых. Здесь же и молодой Михаил, будущий Великий Мистификатор литературы. В. Слепченко специально пронизал небо зигзагом булгаковской молнии и представил его на суд зрителя в полудождливой манере меняющихся красок.
